Your existence is not impossible, but it’s also not very likely.©
Название: В этот раз Блейз решил сделать все правильно.
Имя автора: Steyr
Имя беты: мессир джей
Рейтинг: R (за жестокость)
Жанр: драма, POV, deathfic
Фандом: мир книги Стивена Кинга "Блейз"
Размер: мини
Статус: закончен
Саммари (аннотация): альтернативный вариант концовки. события разворачиваются в самом начале книги, в ночь перед похищением.
Предпреждения: слэш, смерть персонажа
От автора: висельники всегда навевали мне мысли о марте~
читать дальше
- Если ты сделаешь это, Блейз, я уйду по-настоящему.
- Неважно, ведь я и так иду за тобой.
- Твои мозги превратились в голубиный помет? А как же афера, которую ты должен был провернуть? - в голосе Джорджа чувствовалась нарастающая тревога, неумело скрываемая злостью. Блейз хорошо помнил такие нотки.
- Ничего подобного. Джордж, смотри... Я даже купил веревку в том строительном магазине "Суинни и Патрик", прочную. Не порвется. А афера... Ты сам был против сначала, помнишь?
Даже за закрытой дверью стало слышно, как хрустнула от удара столешница.
- Какого хрена такой сраный идиот, как ты, додумался до такого?! Что, пользуешься тем, что остался без надзора? По подзатыльникам соскучился, а, говнюк?
Большие мозолитые ладони сжались в кулаки, вмятина на лбу стала как будто глубже. Верный признак сильного волнения.
- Вот теперь-то посмотри, я могу делать все сам, без твоей помощи! Раз ты не хочешь приходить ко мне, я должен найти тебя.
В этот раз Блейз решил сделать все правильно. Для этого нужно было пораскинуть мозгами, и он подумал... Да, он долго думал, тяжелый лоб даже начал ныть от усердия. А Джордж все не приходил, поэтому пнуть его за рассиживание по пустячным поводам было некому.
Джордж мертв - этот факт не мог опровергнуть накрытый на двоих стол.
Джордж мертв - об этом говорила лишь одна пара ботинок у порога, одна подушка на двухспальном изгаженном клопами матрасе, одна бритва у зеркала.
Джордж мертв - и самое вещественное доказательство этого даже не заключение о клинической смерти из морга, до сих пор пришпиленное мангнитом к холодильнику, а тянущее чувство где-то за клеткой ребер. Будто в них вцепляются когтями, и в длинных кривых бороздах холодными ручейками скапливается кровь. Похожее чувство он испытывал, когда смотрел, как от приюта удалялся черный "фольксваген" с Марджи Турлау и ее новыми родителями. Тогда он не мог даже помахать рукой на прощание.
Больно, а Блейз не любил боль. Он испытал ее достаточно - как моральной, так и физической - чтобы понять, что от боли не стоит ожидать ничего хорошего. Ему больше нравилось наблюдать за птицами, или за Джорджем, читающим газету, поносящим религиозные ассоциации, или просто дремлющим на веранде. Блейза это успокаивало. Но из кухни никто так и не вышел, чтобы наорать за него и оттащить уже от веревки, которая лежала, свернувшись в несколько колец гремучей змеей, ожидающей своего часа.
- Прекрати дурачиться, ослиная башка. Прекрати! - Голос почему-то стал тише. Или Блейзу показалось? Он не уверен, но возможно, голос заглушило клацанье его собственных зубов.
Стальной крюк в ванне, к которому крепилась люстра когда-то (Джордж так и не разорился на новую лампочку, поэтому из освещения был только фонарь), отбрасывал кривую тень, похожую на лезвие косы. Как у Смерти из комикса "Призрачные истории", что он читал накануне, только более тонкую.
- Я умер, Блейз, понимаешь, умер. Сдох, окочурился, отбросил копыта, дойдет до тебя или нет?!
- Давно дошло, но я не могу так. Даже судя по твоим рассказам, я загремлю за решетку, Джордж! Там наверняка холодно и страшно, и книг нет, и комиксов! Я не хочу туда, Джордж! А ты меня оставишь, точно ведь бросишь.
- Блейз, ты...
- Заткнись. Не мешай мне подготавливать все правильно. - сказал он в пустоту. Когда Блейз работал, то никогда не отвлекался. Тем более, что его работа как никогда трудная.
С его-то телом, найти подходящую веревку было сложно (третий стеллаж от стены, верхняя полка), чтобы та не подкачала в нужный момент, но теперь-то она была перед ним, в полиэтелленовой упаковке, на боку красовался маленький чек. В голову почему-то шли мысли о том, что несчастный продавец из того магазина на обочине наконец сможет прожить спокойную неделю.
Он поставил левую ногу в тяжелом армейском ботинке на стол, поднажал, но стул все-таки выдержал. Сердце всрепентнулось, можно сказать, в последний раз. Теперь он мог продолжить, или же отступить. Но, если не решится, то все закончится как всегда, чего он допустить не мог.
Джордж все еще пораженно молчал, Блейз почти ощущал, как переминается с ноги на ногу полупрозрачный фантом его напарника на кухне.
Блейз забрался на стул, чудом умудрившись не упасть (хлипкие ножки деревянные ножки отчаянно заскрипели), закрепил веревку на крюке. Совать голову в петлю было не страшно, но в голове плескалось странное чувство нереальности происходящего. Вот шершавая текстура веревки, вот свет из коридора бьет в глаза, но как будто во сне, как если бы он наблюдал сам за собой. Если оставить глаза приоткрытыми, то можно разглядеть тощую фигуру Джорджа, тающую в воздухе. У него угрюмое лицо, он не смотрит на Блейза, а тому хотелось, чтобы Джордж его видел. Ради кого все и затевалось, для кого была открыта бутылка пива "Гиннес", но он исчез.
- Только не уматывай там за пивом, Джордж, пока я не приду. Дождись меня, ладно? Мы сыграем в криббидж, - Блейз подумал, что это, наверное, самая идиотская предсмертная речь, которая могла бы существовать. Джон явно бы не одобрил, но услышать его могли разве что драные кошки за домом.
Шаг в пустоту - ботинки закачались над полом, пальцы вцеплись в удавку, но та была сделана на славу (не зря Блейз хвастался подготовкой), веревка сантиметр за сантиметров сдавливала по-бычьи жилистую шею. Глубоко посаженные глаза налились кровью, почти что вывалились из глазниц, как будто удивлялись: "Что, уже пора?" - как на карикатурных шаржах 20-х годов. Даже смерть (та еще своенравная особа, как называл ее Джордж) не собиралась быть милосердной: воздух выходил из легких медленно, на сломанную шею надеяться и не приходилось. И снова боль, но можно потерпеть, как всегда он и делал.
Тело, бывшее когда-то Блейзером Бленсделлом, раскачивалось в воздухе, как маятник, опрокинутый фонарь освещал только поблескивающий кафель. Бурый язык свешивался тряпкой изо рта, но глаза смотрели в дверной проем, откуда можно было видеть окно. На окне воробьи клевали хлебные крошки, неожиданный подарок в середине февраля. Блейз всегда любил смотреть на птиц.
Имя автора: Steyr
Имя беты: мессир джей
Рейтинг: R (за жестокость)
Жанр: драма, POV, deathfic
Фандом: мир книги Стивена Кинга "Блейз"
Размер: мини
Статус: закончен
Саммари (аннотация): альтернативный вариант концовки. события разворачиваются в самом начале книги, в ночь перед похищением.
Предпреждения: слэш, смерть персонажа
От автора: висельники всегда навевали мне мысли о марте~
читать дальше
- Если ты сделаешь это, Блейз, я уйду по-настоящему.
- Неважно, ведь я и так иду за тобой.
- Твои мозги превратились в голубиный помет? А как же афера, которую ты должен был провернуть? - в голосе Джорджа чувствовалась нарастающая тревога, неумело скрываемая злостью. Блейз хорошо помнил такие нотки.
- Ничего подобного. Джордж, смотри... Я даже купил веревку в том строительном магазине "Суинни и Патрик", прочную. Не порвется. А афера... Ты сам был против сначала, помнишь?
Даже за закрытой дверью стало слышно, как хрустнула от удара столешница.
- Какого хрена такой сраный идиот, как ты, додумался до такого?! Что, пользуешься тем, что остался без надзора? По подзатыльникам соскучился, а, говнюк?
Большие мозолитые ладони сжались в кулаки, вмятина на лбу стала как будто глубже. Верный признак сильного волнения.
- Вот теперь-то посмотри, я могу делать все сам, без твоей помощи! Раз ты не хочешь приходить ко мне, я должен найти тебя.
В этот раз Блейз решил сделать все правильно. Для этого нужно было пораскинуть мозгами, и он подумал... Да, он долго думал, тяжелый лоб даже начал ныть от усердия. А Джордж все не приходил, поэтому пнуть его за рассиживание по пустячным поводам было некому.
Джордж мертв - этот факт не мог опровергнуть накрытый на двоих стол.
Джордж мертв - об этом говорила лишь одна пара ботинок у порога, одна подушка на двухспальном изгаженном клопами матрасе, одна бритва у зеркала.
Джордж мертв - и самое вещественное доказательство этого даже не заключение о клинической смерти из морга, до сих пор пришпиленное мангнитом к холодильнику, а тянущее чувство где-то за клеткой ребер. Будто в них вцепляются когтями, и в длинных кривых бороздах холодными ручейками скапливается кровь. Похожее чувство он испытывал, когда смотрел, как от приюта удалялся черный "фольксваген" с Марджи Турлау и ее новыми родителями. Тогда он не мог даже помахать рукой на прощание.
Больно, а Блейз не любил боль. Он испытал ее достаточно - как моральной, так и физической - чтобы понять, что от боли не стоит ожидать ничего хорошего. Ему больше нравилось наблюдать за птицами, или за Джорджем, читающим газету, поносящим религиозные ассоциации, или просто дремлющим на веранде. Блейза это успокаивало. Но из кухни никто так и не вышел, чтобы наорать за него и оттащить уже от веревки, которая лежала, свернувшись в несколько колец гремучей змеей, ожидающей своего часа.
- Прекрати дурачиться, ослиная башка. Прекрати! - Голос почему-то стал тише. Или Блейзу показалось? Он не уверен, но возможно, голос заглушило клацанье его собственных зубов.
Стальной крюк в ванне, к которому крепилась люстра когда-то (Джордж так и не разорился на новую лампочку, поэтому из освещения был только фонарь), отбрасывал кривую тень, похожую на лезвие косы. Как у Смерти из комикса "Призрачные истории", что он читал накануне, только более тонкую.
- Я умер, Блейз, понимаешь, умер. Сдох, окочурился, отбросил копыта, дойдет до тебя или нет?!
- Давно дошло, но я не могу так. Даже судя по твоим рассказам, я загремлю за решетку, Джордж! Там наверняка холодно и страшно, и книг нет, и комиксов! Я не хочу туда, Джордж! А ты меня оставишь, точно ведь бросишь.
- Блейз, ты...
- Заткнись. Не мешай мне подготавливать все правильно. - сказал он в пустоту. Когда Блейз работал, то никогда не отвлекался. Тем более, что его работа как никогда трудная.
С его-то телом, найти подходящую веревку было сложно (третий стеллаж от стены, верхняя полка), чтобы та не подкачала в нужный момент, но теперь-то она была перед ним, в полиэтелленовой упаковке, на боку красовался маленький чек. В голову почему-то шли мысли о том, что несчастный продавец из того магазина на обочине наконец сможет прожить спокойную неделю.
Он поставил левую ногу в тяжелом армейском ботинке на стол, поднажал, но стул все-таки выдержал. Сердце всрепентнулось, можно сказать, в последний раз. Теперь он мог продолжить, или же отступить. Но, если не решится, то все закончится как всегда, чего он допустить не мог.
Джордж все еще пораженно молчал, Блейз почти ощущал, как переминается с ноги на ногу полупрозрачный фантом его напарника на кухне.
Блейз забрался на стул, чудом умудрившись не упасть (хлипкие ножки деревянные ножки отчаянно заскрипели), закрепил веревку на крюке. Совать голову в петлю было не страшно, но в голове плескалось странное чувство нереальности происходящего. Вот шершавая текстура веревки, вот свет из коридора бьет в глаза, но как будто во сне, как если бы он наблюдал сам за собой. Если оставить глаза приоткрытыми, то можно разглядеть тощую фигуру Джорджа, тающую в воздухе. У него угрюмое лицо, он не смотрит на Блейза, а тому хотелось, чтобы Джордж его видел. Ради кого все и затевалось, для кого была открыта бутылка пива "Гиннес", но он исчез.
- Только не уматывай там за пивом, Джордж, пока я не приду. Дождись меня, ладно? Мы сыграем в криббидж, - Блейз подумал, что это, наверное, самая идиотская предсмертная речь, которая могла бы существовать. Джон явно бы не одобрил, но услышать его могли разве что драные кошки за домом.
Шаг в пустоту - ботинки закачались над полом, пальцы вцеплись в удавку, но та была сделана на славу (не зря Блейз хвастался подготовкой), веревка сантиметр за сантиметров сдавливала по-бычьи жилистую шею. Глубоко посаженные глаза налились кровью, почти что вывалились из глазниц, как будто удивлялись: "Что, уже пора?" - как на карикатурных шаржах 20-х годов. Даже смерть (та еще своенравная особа, как называл ее Джордж) не собиралась быть милосердной: воздух выходил из легких медленно, на сломанную шею надеяться и не приходилось. И снова боль, но можно потерпеть, как всегда он и делал.
Тело, бывшее когда-то Блейзером Бленсделлом, раскачивалось в воздухе, как маятник, опрокинутый фонарь освещал только поблескивающий кафель. Бурый язык свешивался тряпкой изо рта, но глаза смотрели в дверной проем, откуда можно было видеть окно. На окне воробьи клевали хлебные крошки, неожиданный подарок в середине февраля. Блейз всегда любил смотреть на птиц.